Бой с тенью

В школе села Оленьково Тульской области недавно залатали крышу. Замену трухлявых оконных рам отложили из-за нехватки денег. Зато в школе уже три месяца есть Интернет. И пусть ко Всемирной паутине подключен не лучший из трех имеющихся компьютеров, а связь то и дело дает сбой, у 50 школьников появился шанс заглянуть в большой мир. И не только у них: до конца года Интернет должен дотянуться до всех сельских школ, в которые ходит треть российских учеников.

На прошлой неделе исполнилось ровно два года с того дня, когда Владимир Путин дал старт самой амбициозной социальной программе со времен распада СССР. Доступ к образовательным порталам всего мира у учеников 53 000 российских школ появился благодаря национальному проекту «Образование», вошедшему в «путинский пакет».

Годовщина прошла тихо, без телевизионных фанфар. Шумиха, которую кремлевские пропагандисты когда-то подняли вокруг нацпроектов, сошла на нет. Первый вице-премьер Дмитрий Медведев заглянул на Московскую книжную ярмарку, но речей по поводу знаменательной даты произносить не стал.

Да и что тут скажешь? Четыре нацпроекта, которые могли стать для Медведева трамплином в президентское кресло, завершаются без грандиозных провалов, но трамплином они не стали. Огромный бюджет, 482 млрд руб., в основном израсходован на множество малых и несколько (можно пересчитать по пальцам) крупных дел. Неуспех проектов в общественном мнении легко было предвидеть: государственные инвестиции — самые глупые деньги на свете.

ЗАМАХ И УДАР

Никаких проектов не понадобилось бы, существуй в России дееспособное правительство. Чувство, что кабинет погружается в какую-то трясину, стало расти на Старой площади с 2002 г. Как заставить министров шевелиться? И реально ли это вообще? Так возникла идея выделить межотраслевые сферы, в которых возможно серьезное продвижение вперед (поначалу обсуждались здравоохранение, авиация, ипотека), и вынести центр управления прорывом за пределы правительства. «В период старта ипотечного кредитования президент Америки лично возглавлял совет по ипотеке», — приводит пример один из участников первых обсуждений в администрации.

В итоге было решено сосредоточиться на четырех направлениях: здравоохранение, образование, аграрно-промышленный комплекс и жилищное строительство. Акцент на ипотеку в жилищном проекте сохранился, но на него налепили более привлекательную бирку — «доступное жилье». Кто мог знать летом 2005 г., что цены на жилье уже осенью начнут так быстро расти.

Повышенное внимание политической упаковке было уделено неспроста. Весной правительство с трудом сбило волну протестов, вызванную монетизацией льгот. После этого кабинет Михаила Фрадкова вообще перестал что-либо предпринимать. Главный актив правительства — макроэкономическая стабильность, достигнутая с помощью жесткой фискальной политики, — мог вот-вот стать его ахиллесовой пятой. В начале августа 2005 г. «Ведомости» опубликовали симптоматичную статью заключенного Краснокаменской колонии Михаила Ходорковского «Левый поворот». Бывший хозяин ЮКОСа предсказывал, что в России будет неизбежен приход к власти сил, которые поднимут на щит вопросы социальной справедливости. Дискуссия о том, может ли государство сидеть на мешке денег, когда в стране столько кричащих проблем, грозила принять непредсказуемый оборот.

5 сентября Путин собрал в Кремле министров, губернаторов и депутатов. «Основной целью нашей с вами деятельности, ключевым вопросом государственной политики является существенное повышение качества жизни граждан России» — так начал он свое выступление. Ответственным за четыре прорыва Путин назначил Медведева.

СТРАННОЕ ДЕЛО

Перехватив политическую повестку у противников, Кремль действовал по принципу: ввязаться в драку, а там посмотрим. Многомиллиардные вливания должны были создать новые стимулы и для чиновников, и для конечных бенефициаров проектов. Так и произошло, вот только главное мерило успеха нацпроектов, на которое ссылается сам Медведев, — отношение граждан — свидетельствует не в его пользу. Это правда, что с сентября 2006 г. по июль 2007 г., по опросам ВЦИОМ, доля россиян, положительно оценивающих национальный проект «Здоровье», выросла с 26 до 29%, а «Образование» — с 24 до 30%. Но доля тех, кто оценивает эти проекты как неудачные, выросла гораздо сильнее — с 36 до 61% и с 35 до 55% соответственно. Доля граждан, поставивших «неуд» за проект «Доступное жилье», выросла меньше чем за год с 47 до 75%. Волна негатива объясняется просто: те, кто год назад еще не определился во мнении, прошлым летом поняли, что нацпроекты не оправдали их ожидания.

Почему так произошло, проще всего понять на примере жилищного проекта, который оказался и самым успешным, и самым провальным. Объективные критерии успеха — рост объемов строительства и расширение ипотечного кредитования — однозначно свидетельствуют в пользу команды Медведева. В 2006 г. ввод жилья вырос на 16%, в первой половине 2007 г. — на 35%. Если подъем не выдохнется, в этом году будет сдано 68,2 млн м² жилья. Задача-максимум — довести к 2010 г. объем вводимого жилья до 100 млн м² в год — больше не выглядит утопичной.

Что сделала команда Медведева? Инициировала поправки в несколько законов и усилила нажим на губернаторов и мэров с целью ускорить выделение земельных участков и согласование строительной документации. Ведущий консультант Института экономики города Леонид Бандорин приводит конкретный пример: еще несколько лет назад в Краснодаре получение разрешения на строительство занимало два года. Теперь на это уходит четыре месяца. Вливание 3,7 млрд руб. в капитал Агентства по ипотечному жилищному кредитованию и 30 млрд руб. госгарантий помогли запустить механизм рефинансирования ипотеки. С октября 2005 г. по июль 2007 г. объем ипотечных кредитов вырос в семь с лишним раз.

Ипотечный замысел был реализован даже слишком хорошо: приток свежих денег в ипотеку, несомненно, поспособствовал двукратному росту цен на недвижимость, который случился в конце 2005-2006 г. И это полностью объясняет, почему три четверти граждан считают задание президента проваленным. Технические цели жилищного нацпроекта достигнуты, а интегральная задача сделать жилье более доступным так и не решена.

ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ

«Бедность и отсутствие работы ведут к потере жизненных ориентиров, способствуют распространению пьянства и других пороков», — описывал язвы села Путин два года назад. Экономическая логика подсказывала сделать акцент на подъеме зерноводства, где российские крестьяне могут производить продукцию с более высокой добавленной стоимостью. Акцент на социалку («улучшить жизнь на селе») продиктовал другой выбор — вложить деньги в животноводство, где у России куда меньше перспектив. В итоге в европейской части страны воспрявшие животноводческие комплексы, получив кредиты по низким ставкам, наперегонки закупают голландских и немецких коров. Зато крестьяне на востоке сидят у разбитого корыта: голландские коровы не приживаются в Сибири, а дешевое мясо из Китая не оставляет никаких шансов разбогатеть.

Фермер Николай Дроков из села Петропавловское Алтайского края воспользовался нацпроектом, чтобы получить в кредит 300 000 руб. Добавив собственных денег, потратил 800 000 руб. на закупку скота. Но счастье не наступило: из-за китайских конкурентов закупочные цены на свинину упали до 65 руб., и Дрокову приходится забираться в совсем глухие углы, лишь бы сбыть свой товар подороже.

Да и в западной части страны аграрный нацпроект ведет к расслоению, а не к дружному подъему села. Кредиты помогают предприимчивым — отстающих они не спасают. Развернулись хозяйства, которые справлялись и без государства. В Вельском районе на юге Архангельской области работа кипит: крупные комплексы закупают новейшие доильные аппараты, фермы оборудуются системами компьютерного контроля, приобретаются продуктивные породы коров. Молодые специалисты выстроились в очередь на получение жилья.

А вот в аграрной Рязанской области таких очередей нет. Казалось бы, до столицы рукой подать, а аппетита москвичей хватило бы, чтоб озолотить хоть три такие области. Но хозяйства стагнируют, процветает только культ ненависти к перекупщикам-кавказцам. Что за остров невезения? Проблема — в неумении консолидироваться. Одна из программ нацпроекта, предполагающая госсубсидии на создание сбытовых кооперативов, вроде бы напрямую указывает, куда двигаться, чтобы не зависеть от перекупщиков. Кооперативы в области прилежно почкуются, но только на бумаге. «Недодумали», — констатирует хозяйственник из администрации Скопинского района Александр Ерошин: новым кооперативам нечего предложить банкам в залог, а без кредита не развернуться.

Замглавы администрации Рязанского района Анатолий Глазков способен охладить энтузиазм любого национального проектировщика. «Для помощи селу нужно 15 млрд руб. не на всю страну, а на каждую область!» — твердит он. Да и это вряд ли поможет: конкурировать с импортным мясом иногда не получается даже у модернизированных комплексов. «Ну построили новый комплекс, — разводит руками Глазков. — А цены на свинину упали, прибыль мизерная». Удерживать крестьян в хозяйствах, у которых нет экономических перспектив, — не самая здравая идея. Если могут найти работу в городе, пусть уезжают.

БЛАГИМИ НАМЕРЕНИЯМИ

Государство — не только плохой инвестор, но и отвратительный организатор. Примеры — на каждом шагу.

Это правда, что бюджетники — самая обездоленная часть общества. По квалификации учителя, врачи, госслужащие вправе претендовать на принадлежность к среднему классу. По реальной оплате их труда — увы. У исполнителей нацпроекта «Здоровье» возникла благая мысль — поправить здоровье уязвимых бюджетников, а заодно и поддержать материально врачей-специалистов, которые после резкого повышения зарплат участковых врачей и медсестер в 2006 г. оказались на дне профессиональной пирамиды. Было решено, что за каждого бюджетника, прошедшего диспансеризацию, государство доплатит поликлиникам 500 руб. Умножаем эту цифру на почти 11 млн бюджетников — и дело (укрепить здоровье нации и повысить доходы врачей) сделано.

Благой замысел испортило одно условие: если пациент проигнорирует хоть одного из шести специалистов, денег не получит никто. А резона посещать всех шестерых у людей обычно нет — никто не хочет стоять в очередях, если ничего не болит. «Высвобождаем врачей, назначаем время, чтобы не было очереди, а они все равно не приходят!» — жалуется председатель нижегородского профсоюза медиков Людмила Лукичева. Абсурд, по мнению Лукичевой, в том, что обязательным объявлено посещение эндокринолога, чьи услуги требуются далеко не всем. «Почему нельзя было сказать: вот вам специалисты на выбор, по потребности? — возмущается Лукичева. — Это разгрузило бы одних и заняло других, например кардиологов».

Но даже если бы у человека хватило терпения обойти всех врачей, это вряд ли что-то изменило бы. Изначальная установка — чем больше медик примет пациентов, тем больше ему заплатят — в сочетании с увеличившимися очередями привела к стандартному осмотру: «Жалоб нет? Свободны».

Непредвиденный побочный эффект дало и резкое, на 10 000 руб. в месяц, повышение зарплаты участковых врачей. В Нижегородской области, по данным Лукичевой, количество участковых за полтора года сократилось на 25%: получив прибавку к жалованью, врачи обнаружили, что теперь должны заполнять огромное количество бумаг. Количество отчетов, которые должны составлять участковые, выросло раз в пять, и многие врачи, сочтя, что овчинка не стоит выделки, просто уходят на пенсию.

Истории о нелепостях, совершаемых в рамках национальных проектов, заставляют подозревать, что бюджетные деньги уходят в песок не только из-за банального идиотизма. Австралийских коров зачем-то везут на Сахалин, в экстремальных условиях которого бедняжки околевают. Интернет в школы проведен, но бюджетных ассигнований на услуги связистов не предусмотрено. Закуплено дорогое медицинское оборудование, которое никому не нужно. «Медики боятся признаваться, но в действительности очень многие не умеют пользоваться приборами», — раскрывает главную тайну отечественного здравоохранения президент Российской ассоциации медицинской лабораторной диагностики Дмитрий Сапрыгин. Но что толку пенять на медиков, если оборудование сваливается на них как снег на голову: последнее чудо техники доставляют в кабинет сельскому фельдшеру, в то время как центральные больницы вдруг получают средненький комплект. Покупатель и продавец, должно быть, неплохо на этом заработали.

ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ

В последнюю неделю августа в департаменте образования Новосибирской области царила предновогодняя суета. Спешно дописывались рекомендации школам, как лучше оценить качество преподавания. Вопрос совсем не праздный. С 1 сентября сразу несколько школ перешло на новую систему оплаты («за результат»), а после нового года к ним присоединится вся область. Надбавки к базовым зарплатам рекомендуется выплачивать, если улучшается успеваемость. Чтобы у учителей не возникло искушения рисовать «пятерки», оценивать качество знаний департамент советует на промежуточных экзаменах под контролем независимых комиссий. Свою лепту в учительскую зарплату, по всей видимости, добавит мнение родительского совета. Выбор критериев в конечном счете — частное дело каждой школы, которая заинтересована в том, чтобы училось в ней как можно больше народу, ведь финансирование будет производиться по принципу «деньги следуют за учеником».

Модернизация системы образования оказалась самым беспроблемным из нацпроектов. И, похоже, самым дельным. Деньги, которые государство тратит так, как планируется в Новосибирской области, уже не назовешь глупыми, ведь их конечных получателей определяет не чиновник, а потребитель. Передача инициативы на места — ключевой момент всего проекта, подчеркивает министр образования Андрей Фурсенко. Поднять зарплату всем учителям сразу не получится, между тем избирательный подход успешно практикуется во многих странах, поддерживает министра научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. Правила по выявлению лучших преподавателей не должны навязываться со стороны. «Это неформальные вещи, они не поддаются регламентации, решать должны люди, — говорит Ясин. — Все равно идет молва, и все в школе знают, кто лучший учитель».

Фирменный прием проекта — привнесение в систему образования стимулов, которые заставят людей шевелиться. По 1 млн руб. досталось 6000 школ, представившим лучшие обоснования, на что пойдут эти деньги. Модная фишка — закупка интерактивных досок. Удовольствие не из дешевых, площадь такой доски раза в два больше экрана домашнего кинотеатра класса люкс. Кто-то скажет «блажь», но директор 1-й гимназии из подмосковного Жуковского Ирина Самовольнова с этим не согласится. Представьте себе доску, которая позволяет превратить обычный урок мировой художественной культуры в прогулку по лучшим музеям мира.

История с нацпроектами близится к завершению. В федеральном бюджете на 2008-2010 гг. они разобраны на отдельные мероприятия, а ближе к президентским выборам начнет сворачиваться и организованный под них штаб. Можно ли было сделать лучше? Наверняка. Возможно, не стоило передавать реализацию идеи в правительство (вместе с Медведевым, который из руководителя президентской администрации стал первым вице-премьером). «Нацпроекты раздали по бестолковым министрам, — жалеет об упущенном шансе бывший чиновник администрации. — Но если бы они это могли делать, то и нацпроекты были бы не нужны».

Ольга Попова, Илья Жигулёв

По информации smoney.ru